– Вы чаще пишете по вдохновению или на заказ?
– Я считаю себя свободным художником, поэтому пишу то, что хочу. Пока финансовые возможности позволяют, стараюсь не писать на заказ, хотя иногда просят. Но мне сложно писать ради денег. Может быть, когда-нибудь жизнь заставит, но пока я делаю то, что интересно.
– Как Вы выбираете тему?
– Тема часто приходит спонтанно. В основном я пишу с натуры, поэтому стараюсь куда-то выезжать за новыми впечатлениями. Чаще бываю в России. Возможно, потому что наполовину русская, привлекает историческая родина. Этим летом ездила по Золотому кольцу от Москвы к Владимиру, Суздалю, Ростову. Ездила с этюдником, красками – таким тяжелым рюкзачком. Это была первая поездка, когда я почти три недели каталась из города в город поездами, маршрутками. Конечно, тяжеловато, но привезти из такой поездки 30 – 40 этюдов и по ним делать серьезные работы очень полезно. И лучше, чем сидеть дома и думать, что же сегодня написать.
И в Бресте выхожу на пленэры. Осенью мы с друзьями-художниками объехали ближайшие деревни, писали сельские пейзажи.
– То есть работа в студии Вам претит?
– Я пишу в мастерской. Но в основном пишу большие картины по этюдам, потому что на пленэре написать такой формат просто невозможно. Поэтому на пленэре делаю небольшие этюды, чтобы работа была живая, а не взята с фотографии.
Этой осенью я ездила в Париж. Как художник, близкий к импрессионизму, я давно хотела туда попасть. Покаталась чуть-чуть по Европе, была в Амстердаме, Брюсселе. Конечно, без этюдника, потому что программа насыщенная.
– Париж оправдал себя?
– Да, я боялась, когда ехала, потому что многие возвращаются разочарованными. Но, когда мы подъезжали к Парижу, гид сказала, что город такой, каким человек хочет его увидеть. Я узнала его глазами импрессионистов. Гуляла по Монмартру, бульвару Капуцинок. Там много зелени, нарядная архитектура, интересные люди, много открытых уличных кафешек, чувствуется дух свободы. Думаю, у меня будет новая серия работ, посвященная Европе.
– Кто из импрессионистов Вам ближе всего?
– Из русских Константин Коровин, под впечатлением от его работ я и начала заниматься масляной живописью. На первом или втором курсе купила его альбом на всю стипендию. Меня еще потом сравнивали с Коровиным, хотя сейчас техника уже поменялась. Нравятся Моне, Писсарро.
– Сравнения со знаменитым мастером льстят или хочется быть собой?
– Конечно, хочется быть собой, единственной и неповторимой. Но, когда сравнивают с мэтрами, это тоже приятно. Технически, конечно, можно сравнить. Техника раздельного мазка придумана давно, это уже классика. Но у каждого художника свои сюжеты, формат, подход.
– Когда Вы пишете, то представляете своего зрителя?
– Если честно, не представляю. Пишу то, что хочу, но часто людям это нравится. У меня живопись позитивная, солнечная, эмоциональная, большинству людей она понятна. Мне редко задают вопросы типа «что вы хотели этим сказать?». Но все-таки это не классический реализм, не гиперреализм, потому люди, незнакомые с техникой живописи, могут удивиться, что с близкого расстояния картины выглядят «мазней». Но подготовленные люди, которые чаще и ходят на выставки, мне кажется, воспринимают мою живопись.
– Почему, на Ваш взгляд, выходит так, что на выставки приходят одни и те же люди?
– Мне кажется, просто рекламы не хватает. Человек, который приехал в город и случайно оказался на Советской, может и не узнать, что там есть выставочный зал, что там идет выставка, потому что крупных вывесок нет. Поэтому чаще ходят люди, которые этим интересуются.
– Вы выставлялись в Беларуси, России, Германии. Есть ли разница в организации выставок?
– Разницы особой нет. В галерею приходят те люди, которые посещают ее постоянно. И если у нас город маленький, выставки открываются раз в месяц, две недели, то, например, в Питере может открыться десять выставок в день. И люди просто физически не успеют сходить на твою выставку, что даже хуже. К тому же многое зависит от самой галереи. Если галерея частная, то там заинтересованы в продаже работ, они делают рекламу. У нас зал государственный, и в основном все зависит от художника. Какого размера вывеску он повесит, столько людей к нему придут.
– Помимо занятий живописью, Вы еще работаете в краеведческом музее.
– Да, с 2008 года работаю реставратором. Работа чуть-чуть отвлекает, живопись живописью, но иногда хочется находиться в коллективе. Да и работа ответственная. Не будешь спать до обеда, а ночью рисовать, нужно организовать свой день. Но мне эта работа интересна, она тоже творческая. Реставрирую все от керамики до икон. Больше всего темперную живопись, иконы, потому что у нас их много и это первое, что надо спасать.
– У Вас есть любимые картины или они все дороги одинаково?
– Бывают такие картины, которые сразу в мусорку выбрасываются. Бывают те, которые я никогда не продам. Такие работы обычно пленэрные, они связаны с каким-то местом, куда, возможно, уже не вернешься. Или же они технически сделаны так, что что-то подобное сейчас я повторить не могу. Есть картины, которые получались, но хочется сделать в другом формате или написать сюжет еще раз, но в другом цвете.
Если говорить о ранних работах, то есть такие, которые долго стояли в коробке, не нравились. А сейчас искала новые холсты, посмотрела, дописала пару мазков и вышла нормальная работа.
– Как Вы думаете, в кругу брестских художников есть соперничество?
– В моем кругу, думаю, нет. Иногда бывает, что у одного работа выходит, у другого нет, хотя писали рядом. Но художник понимает, что сегодня не получилось, а завтра получится. Возможно, не хватает объективной критики. Мне запомнилась выставка в Питере, когда удалось пообщаться почти со всеми зрителями. Они меня завалили вопросами, давали советы. У нас на выставках обычно все хвалят художника. Но критика от людей знающих и умеющих, на мой взгляд, только на пользу.
Материалы по теме:
Зимнюю серость разбавит «Свидание с солнцем»
Оцените статью
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Подпишитесь на наши новости в Google
